Чем отличается тельфер от тали

Тали Каплан, эмоциональная и душевная поддержка | Автор темы: Vishwesh

"Знакомьтесь – Тали Каплан, эмоциональная и душевная поддержка в состояниях одиночества, кризиса или болезни.
Во время разговора с Тали, буквально с самого начала, у меня изнутри стали всплывать, как пузырьки со дна, даже не мысли и чувства, а события и пережитый опыт моей жизни. Очень скоро было ясно: талант Тали в том, чтобы уже одним своим присутствием поднять в человеке интерес к собственной жизни и к себе самому, желание посмотреть на это еще раз и оглядеться вокруг в поисках новых впечатлений."

[Читать дальше]

– Тали, эмоциональная поддержка - это терапия или консультирование?

Ни то, ни другое.  Сейчас постараюсь объяснить.

У многих из нас в жизни были ситуации, когда мы отчаянно нуждались во внимании, поддержке, защите, просто в том, чтобы кто-то близкий и значимый для нас был с нами рядом, когда плохо — не торопясь, без осуждения и поучений. Особенно если это кризис в связи с какой-либо острой жизненной ситуацией, болезнью, утратой.

Часто в такие периоды люди задаются вопросами о жизни и смерти, о смысле страданий и о том, как продолжать жить дальше после того, что произошло. Вопросы, остающиеся без ответов. И если рядом нет человека, которому можно довериться, поговорить, встретить внимательный взгляд, наступает разочарование. А за ним – чувство одиночества, собственной ненужности, упадок сил. Невозможность, нежелание приспособиться к переменам и жить дальше.

Я работаю с самыми разными людьми и по многим невеселым рассказам знаю, что такое для них быть одиноким, невыслушанным, отверженным. Я не стану рассказывать вам о том, в какое время и в каком окружении мы живем. Время переживаний, скоростей и постоянной тревоги за близких, за детей и их будущее. Вокруг нас всегда есть те, кого необходимо выслушать: начальники, коллеги, соседи, клиенты… А кто выслушает вас? Кто готов остановиться, посмотреть в глаза и спросить: «Как ты? Что с тобой происходит? Что тебя беспокоит? Радует? Что я могу для тебя сделать? Чем помочь? Как поддержать?»

Этот человек – я.

– Какие простые вещи… Их обычно ждут и получают от близких людей, разве нет?

Конечно, ждут, и прежде всего, ждут от близких. Но не всегда получают. И причины тому бывают разные. Например, такая. Эмоциональная боль преодолевается намного труднее, чем физические страдания. Часто бывает так, что нервное напряжение, душевная боль, духовные сомнения не понимаются и не воспринимаются всерьез со стороны близких. Им кажется, что если человек благополучно перенес болезнь и физически уже здоров, то все в порядке. Тем не менее, это не так…

К тому же, не каждый готов признать, что нуждается в помощи и сказать вслух: «Мне плохо, помоги мне». Особенно это касается старшего поколения. Зачастую люди, особенно пожилые, скрывают свое одиночество, потребность поговорить и быть выслушанными. Для этого есть разные причины — от страха быть непонятым до нежелания беспокоить своих детей, быть для них обузой.

У меня есть подопечная, пожилая женщина, которая с моей помощью сейчас учится жить, радуясь самому процессу. Там тяжелая ситуация: потеря, обида, предательство. Я помогаю ей увидеть, что несмотря ни на что все-таки есть смысл продолжать жить дальше. Ради внуков, ради дочери. И прежде всего, ради самой себя.

– Ты предпочитаешь работать с пожилыми, почему?

Пожилые люди — они особенно уязвимы. Ощущение приближающейся старости, страх этой старости и смерти. Страна, так и не ставшая до конца своей. Дети выросли, у них своя жизнь. Человека охватывает постоянное ощущение одиночества, оторванности и ненужности.

Пожилые люди – они как дерево, которое пересадили, а оно не прижилось, и начало болеть. И болеть эти люди начинают на всех уровнях: и физическом, и эмоциональном, и ментальном.

В этом возрасте возникает внутренняя потребность найти ответы на жизненно-важные вопросы, но уже не практические, а душевные и духовные. О жизни, ее смысле, о смысле страданий и о том, как их достойно преодолевать. Причем, не перед другими людьми, а перед самим собой.

И это те люди, которым нужен собеседник. Но не просто собеседник, а человек, которому они смогут доверять. Люди в возрасте уже хорошо знают, как сложно и редко находятся (и строятся) доверительные, близкие отношения. Потребность в них только растет, а вот возможности — уменьшаются.

Особенно тяжело, когда не получается выстроить такие отношения с близкими людьми. Это отчасти и недоверие, а отчасти — невозможность поговорить, потому что близкие боятся «больных» тем. Это не равнодушие, и они не виноваты, в них говорит неосознанный страх — говорить с пожилым человеком, например, о смерти. В результате человек оказывается один на один со всем, что для него важно, о чем он хочет, но не может ни с кем поговорить. Со мной — может.

– У тебя есть какие-то особые «инструменты»?

Главный инструмент поддерживающего — он сам, его личность и его способность присутствовать, сопереживая. Именно с этого все начинается. И именно от его способности слушать и быть искренним зависит, захочет ли человек открыться и поделиться своей жизненной историей, говорить о наболевшем.

Однажды женщина сказала мне по окончании нашего разговора: «Слушай, что ты со мной сделала! Я совершенно не собиралась говорить о личном. Но с тобой мне захотелось поделиться своим опытом — что со мной происходило, как я проходила этот опыт, что вынесла из него. Со мной это бывает довольно редко. У тебя необычное ухо».

Для меня ее отзыв был одним из высших признаний — моего умения вызвать доверие у другого человека и желание говорить о том, что для него важно. Рядом со мной человек чувствует уверенность в том, что он не один в своем одиночестве, в своей беде. Что его не только слушают, но и слышат. Что он будет понят, и он может быть спокойным и расслабленным, и что даже вещи, которые кажутся ему страшными и ужасными, будут приняты и поняты правильно.

– Все-все?

Абсолютно. Со мной все легитимно. Человек может высказывать абсолютно все, что у него есть внутри. Это, собственно, то, чем я отличаюсь от очень многих: со мной можно говорить обо всем. Даже на самые табуированные темы.

Я знаю и настаиваю на том, что человек имеет право чувствовать то, что он чувствует. И он имеет право на то мнение, которое у него есть. Нет запрещенных или неправильных чувств!

Со мной человек может быть таким, какой он есть. Может в любой форме выражать то, что он чувствует. В нашем пространстве человек может чувствовать себя в безопасности — без оглядок, без страхов, без опасений. Делиться свободно. Он может не беспокоиться о последствиях, может не бояться быть в моих глазах плохим или неправильным. Он будет услышан, понят и принят. У него есть эта уверенность, я даю ему ее всеми способами, которые есть в моем распоряжении.

Еще один момент. Чаще всего, люди приходят ко мне по рекомендации, изначально доверяя. И, тем не менее, я всегда говорю им, что ни один человек не узнает о нашем разговоре. Что бы я ни услышала. То, о чем я говорю с человеком, знаем только он и я.

–  Иногда пожилым людям нужна поддержка не только душевная, но и в каких-то конкретных действиях. Выйти погулять на улицу, например.

Конечно. Иногда у человека нет каких-то острых переживаний. А просто нужен друг, который сможет быть на одной волне с ним сегодняшним и поможет связать воедино прошлое и настоящее, внутренне и внешнее, события и чувства.  Он хочет понять, как устроен современный мир, как живут дети, как будет складываться жизнь внуков. И нуждается в посреднике, который поможет наладить ему связь с его семьей, взаимопонимание. А порой – и просто, чтобы донести до детей и внуков что-то вполне конкретное и при этом очень важное (чтобы посетили определенную могилу, сохранили вот эту фотографию и т.д.)

Пожилому человеку бывает очень обидно, что ему не с кем поделиться тем, что он пережил и передумал. У детей своя жизнь, внуки часто говорят на другом языке и уже не понимают его. Зачастую пожилой человек чувствует себя исключенным из жизни семьи, не понимая и не ориентируясь в происходящем, а его детям даже не приходит в голову, насколько их родителям тяжело. А ведь старикам нужны очень простые вещи – знать, что их замечают и что они все еще важны, что на них есть время и что они не в тягость…

Я готова выслушать и записать воспоминания, посмотреть старые фотографии и помочь вспомнить истории, на них запечатленные. Открыть что-то новое в жизни, к чему у человека уже нет сил самостоятельно присмотреться или искать. Дать успокоение или, наоборот, новые впечатления от общения с новым человеком и новизной современного мира. Это может быть не обязательно беседа, мы можем вместе смотреть телевизор, слушать музыку, читать или просто молчать...

Если бы их близкие знали, как много может дать пожилому человеку даже недолгий разговор и простое прикосновение!

– Количество встреч определяется заранее?

Нет жестких и обязывающих рамок. Наши отношения с подопечным не привязывают его ко мне. Как только человек почувствует, что у него появилось достаточно сил, чтобы самостоятельно справляться со всем происходящим, он может тут же мне об этом сказать, и мы прекратим встречи.

И еще один важный момент. Наша встреча, несмотря на определенные временные рамки, будет продолжаться столько, сколько нужно, если я вижу, что в этом есть необходимость. До тех пор, пока человек не выговорится и не придет, хотя бы на сегодня, к состоянию внутреннего покоя. Остановить человека на полуслове, полуэмоции, невысказанности будет неправильным и некорректным.

Я никуда не тороплюсь.

– Ты можешь быть с человеком до самого конца?

Да, могу и буду. Так же, как человеку нужна помощь при рождении, так же он нуждается в помощи, умирая. К смерти мало кто готов, и людям страшно умирать. Я создаю атмосферу, где человек сможет рассказать о своей жизни, попытается понять, в чем был ее смысл, подвести итоги. Я помогаю человеку выговориться, вместе с ним мы пытаемся прочувствовать до конца душевную боль, попрощаться с жизнью в умиротворенном состоянии, примириться с самим собой.

И однозначно могу сказать: это и есть мой путь и моя миссия в этой жизни.

Сейчас на моих глазах угасает человек. Мне очень больно это видеть, но я никогда во время встречи не позволяю себе пойти за этими чувствами, потому что вижу: мой приход поднимает ему настроение, он начинает улыбаться. И на душе у меня спокойно, потому что я делаю то, что должна была сделать. И я не могу по-другому.

– Тали,  твои отношения с человеком будут близкими, но временными. И когда они закончатся, это как потерять друга. Не приведет ли это к новой боли?

Мне очень нравится притча о том, что можно дать человеку рыбу, чтобы он насытился, а можно дать удочку и научить его ловить рыбу. Это одна из главных моих задач – помочь человеку обнаружить, раскрыть его внутренние ресурсы и силы, и научить его самому их поднимать, обрести точку опоры в самом себе.

Я верю, что есть нечто высшее, какой-то высший смысл и высшая задача, ради которых человек живет и которые ему нужно понять. Через меня, сквозь меня к человеку это приходит, и если он это принимает – наступает понимание, приходит покой.

Во время нашего общения я делаю все, чтобы человек сам захотел увидеть и найти, ради чего стоит продолжать жить. Чтобы он захотел попробовать что-то сделать сам.

«Ливуй рухани» — это то, что я могу сделать для людей, которым необходима поддержка. Я прихожу, потому что знаю: меня ждут. Много лет своей жизни я была занята поиском пути, которым я могу реализовать эту свою потребность – помогать другим людям, быть полезной. И сегодня я точно знаю, что нашла его.